Я, между прочим, был на том легендарном концерте Диаманды Галас, когда она приезжала в Москву в 1998 с программой Malediction and Prayer. Вся в черном, ужасно-прекрасная, пела блюзы и спиричуалсы демонического содержания голосами мертвых, аккомпанируя себе на рояле. Помню свой восторг и восхищение, с лёгким привкусом коньяка, бутылку которого мы распилили перед концертом на набережной с Пшеничным и Волковым.

Я эти песни к тому времени помнил наизусть, как-то сами собой запомнились. В частности, эта:

Или вот, другое исполнение, более четкое и структурное, с пластинки:

Однажды на каких-то посиделках (на Фестивальной? у Лейбова в Тарту?) я спел эту песню (в те времена все пили, пели и играли), и Пильщиков проницательно заметил: «вот ты поёшь, что дьявол карабкается тебе по хребту своими восемью лапами, а потом жалуешься что у тебя спина болит».

Ну и, конечно, Gloomy Sunday, одна из главных песен моей жизни:

Ужасный рассинхрон звука и видео и странная картинка, но какое мощное исполнение!

Версия с пластинки.

Когда мы расстались с девушкой Машей, которую я любил, у меня пропало желание жить. Я собрал все доступные исполнения Gloomy Sunday, где-то, наверное, с дюжину, и сопоставительно слушал nonstop. Читал исследования о самоубийстве, смотрел Буттгерайта, «Восставших из ада» и прочий мертвецкий андерграунд. Это психотерапия сработала. Я до сих пор жив.

А это уже не песня и не музыка, в том смысле, в каком «Пруд» Ремизова — не литература. Нежным любителям Чечилии Бартоли и Третьяковской галереи лучше не слушать и не смотреть.