У Веллера в рассказе “Танец с саблями” о том, как Хачатурян встречался в Испании с Дали, к Хачатуряну приложен выразительный эпитет утробистый. Полез смотреть.
Словарь Даля: “Утробистый человек, брюхан, толстяк. Утробистая лошадь, сытая, плотная”.
У Толстого в “Утре помещика” как раз про лошадь:
утробистый гнедой меренок, с виду хорошая мужицкая лошадка
А у Лескова в “Умершем сословии” — про наездника:
Орловский наездник был так же утробист, так же горласт и краснорож
Салтыкова-Щедрин — про людей культуры. См.: Культурные люди:
Говорят, будто утробистые люди частью в Москву перебрались, частью у себя, по своим губернским клубам, засели.
<…>
Да, нынче утробистый человек гляди в оба, несмотря на то что ему благосклонно присвоено название культурного.
<…>
А прежних утробистых представителей культуры, с жирными кадыками и пространными затылками, которые, завязавшись по горло салфеткой, ели и «независимо» сквернословили, — нет и в помине.
(Там ещё начало отличное: “Я сидел дома и, по обыкновению, не знал, что с собой делать. Чего-то хотелось: не то конституций, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать”. И ещё прекрасная фраза: “Уж не удрать ли, в самом деле, в губернский город Залупск?”)
У Веллера интересная дистрибуция семантических валентностей: утробист Хачатурян, а Дали — одновременно и наездник, и лошадь:
А часы бьют четыре раза, и с последним ударом врубается из скрытых динамиков с оглушительным звонок “Танец с саблями!” Дверь с громом распахивается – и влетает верхом на швабре совершенно голый Дали, маша над головой саблей!
Он гарцует голый на швабре через весь зал, маша своей саблей, к противоположным дверям – они впускают его, и захлопываются!..
И музыка обрывается. Входит церемониймейстер и объявляет, что аудиенция дана.
И приглашает к выходу.
При этом оба они (Хачатурян, нассавший в “коллекционную вазу за сто тысяч долларов и возрастом в шестьсот лет”), и Дали, нагишом скачащий на швабре — культурные люди.